kartinamira.site

Предотвращение, контроль и наказание  Контроль над социально опасной агрессивностью и ее предотвращение – важнейшие проблемы психологии человеческой агрессивности. Эта проблема довольно интенсивно изучается социальными психологами, и полученные результаты представляют несомненный интерес для других психологов, педагогов, юристов, руководителей различных рангов, которым часто приходится применять свою власть.  Для защиты жизни и интересов как индивидов, так и общества необходимо установить контроль над человеческой агрессивностью и наиболее агрессивными людьми. Опасность представляют не только прямые и физические формы агрессии, но и ее символические варианты, например, клевета, навет, распространение неблагоприятных слухов, дискредитирующих человека. Опасны также такие непреступные по современным представлениям формы агрессии, как сверхстрогая дисциплина над детьми, ворчанье, нытье, безудержное выражение своего настроения без учета интереса присутствующих. Каждый день в психологических клиниках специалисты встречаются со случаями импульсивной агрессивности, которые порождают конфликты между родителями и детьми, руководителями и подчиненными, между супругами. В современных обществах проблема агрессивности решается разными путями, основными из которых являются следующие:  а) наказание индивида за выражение открытой агрессии;  б) создание условий для выражения агрессивности и враждебности каким-либо контролируемым способом, который не нарушает права других людей.  Наказание и его последствия  Наказание или угроза возможным наказанием – традиционные способы воздействия на агрессора и предотвращения его последующих разрушительных действий. Они считаются эффективными и широко применяются во всем мире, во всех человеческих взаимоотношениях. Именно поэтому почти повсеместно приняты законы о строгом наказании за насилие, нанесение телесных повреждений и, конечно, за убийство. Строгое наказание за насилие предусматривается также моральными и религиозными традициями.  Известно, например, какие строгие меры предусматривает шариат к преступникам в тех странах, где влияние ислама сильно, и суды руководствуются этим религиозным кодексом. Такая практика распространена в ряде арабских и других стран, а в 1990-е годы на основе шариата в Чеченской Республике были осуществлены даже публичные казни.  Самым распространенным способом контроля над враждебностью и агрессией является установление запретов (табу) и наказание за их нарушение, репрессирование нарушителей. Именно для этой цели создаются законы и правила поведения.  Значительная часть психологов также придерживаются того взгляда, что чем строже ожидаемое наказание, тем сильнее та внутренняя сила человека, которая сдерживает его, предотвращая его враждебные поступки. Только ожидание мести со стороны общества и пострадавшего , полагают многие психологи, сдерживают тенденцию большинства индивидов к совершению агрессивных действий.  Эта точка зрения верна для многих случаев жизни. Например, изучение поведения детей показывает, что даже такая мягкая форма наказания, как социальное неодобрение (словесное осуждение), резко сокращает объем агрессии в поведении.  Многие родители хорошо знают, что дети отказываются от своих агрессивных намерений, если уверены, что родители будутосуждать их.  Угроза строгого наказания редко заставляет людей вести себя правильно, если даже мы указываем им на возможные ужасные последствия их поступков.  Чтобы наказание было эффективным, необходимо поступить так, чтобы агрессор как можно меньше получил удовольствия от своего поступка, чтобы он не был вознагражден видом страдающей жертвы или получением того, к чему стремился. Поэтому психологи советуют за проступок или преступление человека наказывать немедленно и строго.  Поскольку известно, что негативные переживания, возникающие у преступника во время наказания, вызывают импульсы к совершению новых агрессивных актов, то ему надо дать понять, какие новые наказания его ждут. Ему надо посоветовать сдерживать свои импульсы и, если возможно, указать на существование привлекательных альтернативных действий.  Исследования Р. Бэрона показали, что хотя восприятие агрессивной социальной модели усиливает тенденцию субъекта к совершению агрессивных действий, однако само выполнение таких действий зависит от дополнительных факторов. Агрессивные действия против вызывающего гнев объекта, например фрустратора, под влиянием социальной модели будут активными, если объект имеет слабые возможности возмездия. Если же вероятность возмездия велика, агрессивные действия подавляются.  Получены дополнительные данные о том, что сходные с субъектом люди как социальные модели легче вызывают у субъектаагрессивные действия, чем сходные. Причем этот фактор частично нейтрализует влияние большой вероятности возмездия. Однако восприятие сигналов о страданиях жертвы также может стать фактором, подавляющим агрессивность.  Всегда ли эффективно наказание?  Ряд психологов, в их числе такие крупные исследователи, как Р. Бэрон и Д. Бирн, высказывают сомнение в том, что наказание всегда является эффективным средством предотвращения агрессии. То, что называют актуальным наказанием, иногда воспринимается его реципиентом (жертвой) как нападение, то есть как настоящая агрессия. Поэтому и он отвечает более интенсивной агрессией. Очень строгое наказание, во-первых, часто усиливает желание отомстить: оно не становитсяперманентным сдерживающим агрессивное поведение фактором. Во-вторых, люди, применяющие наказание, часто становятся агрессивными моделями для тех, кого они наказывают. Если, например, родитель наказывает своего ребенка за то, что тот совершил агрессию против других детей, более младших, и при этом произносит: «Я тебе покажу, что значит обижать младших!», то тем самым он учит своего ребенка, как выбрать жертвы слабее себя и наказывает их.  Наказание зачастую лишь временно ограничивает интенсивность агрессивного поведения: как только наказание прекращается, агрессивные действия возобновляются с прежней силой или даже с большей интенсивностью.  Дальнейшее и более плодотворное исследование этих вопросов возможно, если связать их с проблемой авторитаризма родителей, учителей, лидеров социальных групп вообще, с авторитарным стилем управления обществом. Известно, что авторитарные методы социального воздействия, систематическое применение отрицательных санкций, усиливают агрессивные тенденции тех, к кому они применяются. В присутствии авторитарного лидера агрессивные действия подчиненных подавляются и сокращаются, поскольку они боятся наказания (авторитарные руководители – люди мстительные), но в отсутствии лидера они в различных прямых и косвенных формах возобновляются.  Угроза наказания, как уже сказано, также имеет ограниченную эффективность. Она, конечно, необходима и довольно эффективно предотвращает такие преступления, как воровство, изнасилование и другие. Но любопытно следующее: когда угроза наказания реализуется в жизни, она, скорее, усиливает агрессивность людей, чем уменьшает ее. Дело, видимо, в том, что строгое наказание всегда есть фрустрация, и оно непременно вызывает ответную враждебность.  В одном из сравнительно недавних исследований было показано, что угроза наказания даже усиливает агрессивные тенденции по отношению к некоторым жертвам: агрессор, вместо того, что успокоится, приходит в еще более агрессивно-возбужденное состояние.  Тип личности и выбор способа наказания  Исследования показали, что одно и то же наказание за сходное преступление (например, за физическое насилие мужа над женой) для одних является сдерживающим фактором, а для других – нет. Например, если за одно и то же насильственное действие преступников арестовывают и несколько часов держат в тюрьме, то в течении последующих шести месяцев одни из них вновь совершают насильственные действия, а другие воздерживаются от такого поведения.  Конечно, сразу же появляется мысль о значении личностных различий этих людей. Память о наказании одних удерживает от нового насилия, а на других такого воздействия не оказывает. Поэтому эти предполагаемые различия необходимо исследовать. Пока ясно одно: на людей с психопатическими чертами прошлое наказание почти не оказывает сдерживающего влияния.  Другая тенденция тоже существует: со временем впечатление от наказания стирается из памяти и теряет свою тормозящую силу. Конечно, эта общая тенденция также у разных людей выражается в индивидуальных вариантах.  Шанс безнаказанности и психология риска  Психологам и криминологам известно и в литературе многократно написано о том, что для предотвращения правонарушений важна не столько строгость наказания, сколько его неизбежность.  Мы считаем, что в области психологии наказания одной из главных задач психологов является нахождение оптимального сочетания строгости и неизбежности наказания преступников.  Что касается строгости наказания, то мы уже обсудили этот вопрос и показали, что строгость нередко приводит к обратным желательному результату. К сходным выводам пришел и целый ряд других специалистов. Мы думаем, однако, что, когда уровень строгости сочетается со справедливостью наказания, оно может стать мощным средством предотвращения новых преступлений и преобразования личности преступника в сторону просоциальности.  Но вся трудность применения этих принципов заключается в том, что не все преступления раскрываются; если преступление становится известным полиции/милиции, она не всегда обнаруживает преступников; даже те преступники, которых осуждают, не получают должного наказания. Так, согласно данным американских исследователей, только три четверти (75%) зарегистрированных убийств заканчиваются арестом, только 59% наказаний с отягчающими обстоятельствами, 48% изнасилований и одна четверть краж привели к такому же результату.  Поскольку в США увеличивается число нападений на незнакомых людей, предполагается, что эти цифры в дальнейшем уменьшатся.  Ясно, что для преступников, замышляющих новые преступления, такая ситуация предоставляет значительный шанс оставаться безнаказанными. Ведь они тоже, особенно те из них, кто использует инструментальную агрессию, производят в уме вероятное прогнозирование. Предвидя значительный шанс не быть пойманными и, следовательно, оставаться безнаказанными, преступники могут идти на новый риск.  Здесь видна возможность развития психологии риска в сфере агрессивного и преступного поведения. Шанс и риск – вот важная тема для исследования. Чем больше преступников остается безнаказанными, тем с большим риском и смелостью идут они сами и вдохновляют других на новые преступления. Чем меньше справедливости в отправлении правосудия, тем выше риск для преступников, поскольку они предвидят возможность смягчения своего вероятного наказания путем взаимодействия с теми представителями закона, которые не считают справедливость значительной ценностью для себя.  Последствия наказания: диссонанс и адаптация  Последствия наказания в значительной мере зависят от уровня его строгости. Очень строгое наказание обычно дает временный эффект. В более далекой перспективе строгое наказание даже приводит к обратному результату. Для понимания этого явления мы, по-видимому, должны применить теорию когнитивного диссонанса, согласно которой, если в психике личности возникает противоречие (диссонанс) между двумя утверждениями об одном и том же явлении, сразу же возникает тенденция устранения этого неприятного состояния. Такая внутренняя мотивация вызывает различные когнитивные и поведенческие процессы, с помощью которых личность часто подсознательно и спонтанно стремится к освобождению от диссонанса.  Следует использовать также концепцию Ж. Пиаже и Л. Колберга об уровнях морального развития личности. Установление взаимосвязей между теорией агрессии и упомянутыми двумя социально-психологическими теориями приводит к ускорению развития теории фрустрации, агрессии и адаптации.  Повседневные наблюдения и специальные исследования показали, что у родителей, применяющих строгие формы наказания, растут крайне агрессивные дети. Их агрессивность чаще всего проявляется вне дома, то есть далеко от тех людей, которые их наказывают.  Но усиление агрессивности детей может быть также следствием подражания своим агрессивным и грубым родителям, которые являются для них социальными моделями. Как мы помним, дети почти без исключения идентифицируют себя со своими родителями и во многом подражают их поведению, в том числе агрессивному.  Доказано, что если физическое наказание применяет такой родитель, который всегда относится к ребенку с любовью, его требования охотно выполняются даже в его отсутствие. Но если наказывает всегда холодный и строгий родитель, то в его отсутствие дети менее охотно выполняют его требования. Это весьма сходно с тем, что происходит во взаимоотношениях авторитарного лидера со своими подчиненными, что в экспериментальных условиях показал еще Курт Левин со своими сотрудниками в 1940-е годы, в связи с исследованиями стилей лидерства. Исследование этой проблемы было продолжено иуглублено в Калифорнийском университете группой социологов и психологов.  Рассмотрев соответствующие исследования, Э. Аронсон приходит к заключению, которое представляется правильным и глубоким: наказание более эффективно тогда, когда справедливо применяется в общем контексте теплых взаимоотношений. Пытаясь расширить это представление, можно утверждать, что принцип неотвратимости справедливого наказания должен лежать в основе деятельности всех тех социальных институтов и индивидов, которые обладают властью наказания. Важное замечание, как мы уже знаем, имеет строгость наказания, ее уровень. Мы уже знаем, что очень строгое наказание, воспринимаясь как несправедливое, вызывает новую фрустрацию личности и усиливает его агрессию. Получается своеобразный эффект бумерангов, который замечен и описан в процессах идеологического воздействия на людей, пропаганды и агитации: пропагандист стремится убедить слушателя в истинности определенных идей, но своими ошибочными действиями добивается того, что слушатель (реципиент) еще больше убеждается в лживости того, что ему говорят. Нечто такое происходит также при применении сверхсильного и несправедливого наказания. Строгое наказание вызывает уступчивость и внешнее согласие, но редко приводит к подлинному убеждению на основе интернализации предполагаемых ценностей.  Но, как известно, из каждого правила есть исключения. Не всегда верно, что подавление агрессии человека угрозой наказания или реальным наказанием делает личность внешне (поведенчески) более агрессивной. Строго ограничивающее свободу личности воспитание, как это имеет место в семьях авторитарных родителей, может привести к формированию поведенчески трусливой личности. Свою враждебность такой человек носит в себе в качестве бессознательного эмоционального «течения». Этот факт был подтвержден в клинике, при работе с крайне заторможенными детьми, которые в ходе лечения часто выражали поразительную агрессивность. Так, в игре с куклами (это обычная терапевтическая техника) такие дети часто ломали куклы, которых они идентифицировали как «отца» и «мать». Такая подавленная агрессия может иметь серьезное влияние на личность и поведение ребенка. Данный вывод можно обосновать также результатами исследований Э. Эриксона и других психоаналитиков-терапевтов.  Более эффективным средством подавления агрессии является угроза мягким наказанием. Это более эффективный метод воспитания вообще. Почему мягкое наказание или угроза его применения более эффективны? Дело в том, что умеренное наказание за агрессивное поведение оставляет место для дополнительного внутреннего оправдания своего отказа от агрессивного поведения. Но, как отмечает ряд исследователей этого вопроса (Э. Аронсон, Р. Бэрон и другие), наказание должно быть такой силы, чтобы субъект прекратил свое агрессивное поведение. Если же наказание не приостановило агрессивные действия, агрессор продолжит свое насилие, даже зная, что его ждет наказание. Агрессивные действия могут стать более привлекательными. Отсюда вытекает ясный практический вывод: в каждом индивидуальном случае «дозировку» суровости наказания следует продумывать очень тщательно. Для одних детей, говорит Э. Аронсон, пристальный и холодный взгляд отца – достаточно суровое наказание, для других даже сильный шлепок может быть недостаточным. Всегда следует учитывать, что недостаточно суровая угроза, которая не приводит к быстрому изменению поведения, может привести к усилению привлекательности социально нежелательного поведения. Проблема индивидуального выбора средств и суровости наказания подробно обсуждалась также в российской психологии, где она традиционно связывается с различиями темпераментов детей: одно и то же наказание для сангвиника может быть неэффективным, тогда как для меланхолика – слишком суровым. Эта рекомендация многократно приводилась даже в учебниках общей и педагогической психологии. Психологи исследуют также вопрос о том, какое влияние оказывает на уровень агрессивности людей наблюдение того, как наказывают или вознаграждают других за агрессивное поведение. А. Бандура, Л. Берковиц, Э. Аронсон и другие исследователи пришли к выводу, что наблюдение вознаграждаемого агрессивного поведения усиливает агрессивность детей и подростков, а наблюдение ненаказуемого агрессивного поведения не усиливает их агрессивность. Нет, однако, убедительных доказательств того, что наблюдение ненаказуемого агрессивного поведения других – в кино, в лаборатории или в реальной жизни – уменьшает агрессивность наблюдателей. Нам интуитивно понятно, что наблюдение за тем, как наказывают агрессоров, должно уменьшить агрессивность наблюдателей или, по крайней мере, подавить их агрессивные действия при сохранении уровня агрессивности неизменным. Однако, по-видимому, это не всегда так. Известно, например, что введение смертной казни за убийство, как правило, не уменьшает общее число убийств в обществе. Страх смерти не всегда останавливает потенциальных убийц. Это поразительное и не до конца понятное явление привело к тому, что стало перманентно обсуждаемым юристами и психологами: ввести ли в практику смертную казнь или же отказаться от нее? Но данная проблема нуждается в отдельном и подробном обсуждении. Длительное тюремное заключение или смертный приговор? Почти во всем мире в настоящее время идет дискуссия вокруг вопроса о том, какую высшую меру наказания назначить для особо опасных преступников – смертную казнь или длительное тюремное заключение, в том числе пожизненное? Какие решения в конце концов примут юристы и (отчасти) психологи, будет зависеть от многих факторов, в том числе от следующего: какой вид наказания окажется наиболее эффективным в качестве сдерживающего фактора, предотвращающего совершение сходных с тем преступлений, за которые преступники были таким образом наказаны.Можно, конечно, обсуждать также вопрос о том, как влияет наличие или отсутствие смертной казни на уровень преступности в данной стране вообще. Обсудим ряд вопросов из этого комплекса проблем. Эффективно ли длительное заключение? В США проблема эффективности длительных сроков заключения исследована довольно подробно, причем по инициативе правительственных органов. Но вот какие результаты были получены (их подытожил Л. Берковиц): «Открытия, сделанные относительно строгости наказания, особенно поражают. В Соединенных Штатах требование общества пожестче обращаться с преступниками обычно трансформируется в длительное заключение опасных преступников в тюрьму. Однако это отнюдь не означает, что угроза провести долгое время в камере действительно препятствует совершению преступления. Согласно материалам исследования, проведенного по заказу Национальной академии наук, существует немного серьезных доказательств, что длительное заключение имеет сильный сдерживающий эффект. Если заключенные являются наркоманами, ворами, любителями управлять машиной в нетрезвом состоянии или даже убийцами, то исследователи высказывают сомнение, что их можно удержать от новых преступлений усилением строгости наказания, утверждает Берковиц вместе с другими исследователями. Иначе говоря, нет доказательств того, что строгость наказания в виде длительных сроков тюремного заключения является эффективным средством сдерживания новых серьезных преступлений, в том числе насильственных. Неизбежность наказания намного важнее, утверждают специалисты. Однако следует иметь ввиду, что одно и то же наказание или его угроза оказывает различное влияние на различные типы личностей. Известна невосприимчивость к таким угрозам и вообще к воспитательным воздействиям психопатов, из среды которых в основном и выходят преступники названных выше категорий. Поэтому только на основе данных о таких людях нельзя прийти к заключению о недостаточной эффективности строгого наказания. Необходимо проводить более широкие исследования. Гуманно ли длительное тюремное заключение? Среди юристов, выступающих за запрет смертной казни, бытуют следующие мнения: а) смертная казнь бесчеловечна; никто не имеет права отнимать у других жизнь; б) общество должно стать гуманным и демократичным; в) смертную казнь за убийства и другие преступления следует заменить пожизненным тюремным заключением; г) пожизненное или очень длительное (15-20 лет и более) тюремное заключение является не менее строгим, даже более строгим и мучительным наказанием. Здесь явно видно противоречие: если пожизненное тюремное заключение – более жесткое наказание, чем смертная казнь, то где же гуманность предлагаемой отмены смертной казни? Что лучше: бесконечные страдания и унижения или быстрая смерть? Одно из них – замедленное и садистическое убийство, другое – быстрое, избавляющее человека от страданий, под воздействием которых личность преступника будет еще больше деградировать. Недаром, когда с 1-го августа 2003 года, по решению президента Армении, смертная казнь была заменена пожизненным тюремным заключением, некоторые бывшие смертники написали письма протеста, в которых просили привести в исполнение их смертную казнь. Поза ли это искреннее убеждение, что смерть лучше пожизненного заключения? Данный вопрос также требует исследования. «Я-концепция» и последствия наказания Когда человека наказывают за какие-то правонарушения, особенно в том случае, когда выполняют судебное решение и называют его преступником, тем самым приписывают ему определенный социальный статус и соответствующую этому статусу роль. Приписать кому-либо определенную социальную роль – это означает предъявить ему систему ролевых ожиданий. В таких случаях у многих осужденных, если не у всех, возникает внутренний импульс, а иногда и осознанный мотив вести себя в соответствии с этими ожиданиями. И они действительно до некоторой степени становятся такими, какими и хотели бы видеть те, кто приклеил к ним ярлык преступника. Это обстоятельство уже отмечено психологами и юристами. Но оно в психологическом отношении проанализировано весьма поверхностно. У каждого из людей подобное принятие роли происходит в разной степени, и было бы интересно раскрыть внутренние причины таких индивидуальных различий. Но, в целом, человеку, идущему навстречу таким ожиданиям и вовлеченным в процесс принятия роли преступника, как мы полагаем, свойственна следующая психо-логика: «Так вы считаете, что я преступник? Хорошо! Я и буду им, посмотрим, кому от этого будет лучше». Эта психо-логика у разных людей может иметь различные словесные выражения, но ее суть в следующем: а) личность идет навстречу ролевым ожиданиям тех, кто ее наказал; б) каждый принимает такой «Я-образ», который ему приписывают (атрибуция), и сам приписывает этот образ себе (превращая атрибуцию в самоатрибуцию); в) человек полагает, что этим путем наказывает своих мучителей; это в определенной степени так, поскольку некоторые изтех, кто приклеивает другим ярлыки и наказывает, все же надеются, что преступник исправится. Но «судьи» действуют иррационально: приписывая человеку образ и роль преступника, трудно ожидать, что его развитие пойдет в другую, противоположную сторону. Тем более что его не просто объявляют преступником – с ним обращаются, какс преступником. Что это означает с точки зрения предложенной нами теории сопряжения социальных ролей и сопряженногоразвития актеров? Это означает, что поручая наказуемому роль преступника, те, кто отправляет правосудие, и исполнители их воли берут на себя агрессивную сопряженную роль наказывающей инстанции. Круг замыкается: образуется устойчивая пара взаимосвязанных агрессивных ролей и развитие идет в сторону их закрепления, еще большего структурирования и даже поляризации. В результате этого процесс формирования личностей – исполнителей таких ролей – также получает направленность, а именно: к еще большей фиксации агрессивности и мстительности как комплексов характера. Формируется также двуличный конформист. Сложность ситуации заключается в том, что наказующая сторона выступает как обобщенно (в лице государства), так и в конкретных лицах – судьи, прокурора, полицейских и охранников. У человека формируется целый мир вражеских образов, против которых он или бессилен, или может бороться лишь агрессивными методами. И если он считает назначенное наказание несправедливым, тогда его характер будет развиваться в сторону мстительности. В душе он (а если сможет – и практически) не простит своих мучителей. Отметим, что сходные процессы принятия приписываемой роли, самоатрибуции роли и качеств и т. п. происходят и в других типах ролевых взаимодействий: учитель-ученик, отец-сын, руководитель-подчиненный и т. п. Наказание психопатов: эффективно ли оно? Вопрос о том, какие люди восприимчивы к наказаниям и изменяются под их влиянием, а какие – нет, представляет огромную важность. От понимания этого вопроса зависит, надо ли наказывать людей для исправления их поведения, как дифференцировано применять наказания к различным типам людей и т. п. Исследования показали, что психопаты невосприимчивы к наказаниям. В общей форме это уже известно. Однако вопрос достоин того, что стать предметом более детального исследования. Во-первых, следует иметь в виду, что существуют различные виды психопатов, а между тем исследования агрессии не всегда учитывают это обстоятельство и говорят вообще о психопатах. Вряд ли это плодотворно. Во-вторых, надо посмотреть, какие формы наказания все же дают эффект и, вообще, что надо понимать под «эффективностью» или «неэффективностью» наказания. Цели наказания следует определить с возможной четкостью. Мы считаем, что если цель наказания – изоляция преступников от общества, то, например, тюремное заключение с этой точки зрения – достаточно эффективное средство, поскольку опасный для общества индивид уже не сможет совершить новые преступления. Но если цель наказания – перевоспитание, ресоциализация личности, то почти любая форма наказания в случае некоторых подтипов жестоких психопатов неэффективна. Но что делать? Поощрять психопатов? Поскольку общество (за исключением преступных групп) этого делать не собирается, придется исследовать возможность наказания психопатов. Почему эти люди невосприимчивы к наказаниям и не исправляются? Рассмотрим подробно поставленные выше вопросы. Почему наказание психопатов неэффективно? Исследователи отмечают ряд причин неэффективности наказания психопатов. В первую очередь говорят о том, что как личности психопаты импульсивны, причем в высшей степени. В результате этого, как мы полагаем, если даже психопат умом понимает необходимость самоконтроля и подавления своей агрессии, в конкретных ситуациях это ему не удается: он непроизвольно ведет себя агрессивно и разрушительно. Вторую причину мы назовем «вовлечением в свою агрессивную роль». Это тоже в целом понимается. Например, Л. Берковиц приводит вывод исследователя психопатов Джозефа Ньюмена о том, что психопаты часто упорствуют в своем поведении и стремятся играть свою роль, даже когда получают информацию о неуместности своего поведения. Хорошо, но о какой роли идет речь? Сам ли он выбрал эту роль или другие приписали и поручили ему играть ее? Вот здесь нам на помощь идет разработанная автором этих строк «концепция о сопряженных ролях, об их совместном, взаимно сцепленном возникновении, структурировании и исполнении. Если считать, что в обществе есть специфические роли психопатов, необходимо также показать сопряженные с ними роли и их исполнителей, поскольку ни один человек в обществе не может играть свою роль совершенно изолированно от других людей с их ролями. Исполнение роли всегда есть ролевое взаимодействие. Здесь, как мы видим, еще многое предстоит раскрыть и исследовать. Во-третьих, психопаты не умеют предвидеть последствий своих действий. Если у них возникло желание подвергнуть кого-либо насилию, они становятся слепыми к возможным последствиям своих действий. Но это не просто ситуативная «слепота» относительно будущего: у таких людей, вполне возможно, вообще слабо развиты прогностические способности и интуиция, а под влиянием интенсивных агрессивных желаний и гнева даже эти слабые способности подавляются. В-четвертых, специфичен выбор цели (мишени, жертвы) психопатами. Конечно, очень часто в качестве таковых выбираютсяте люди, которые их фрустрировали. У психопатов часто и спонтанно происходят процессы атрибуции враждебности к другим людям; эти атрибуции очень часто являются проективными, то есть психопаты приписывают другому свои собственные агрессивные намерения. Длительные наблюдения за активностью группы таких индивидов вполне убедили автора данных строк в справедливости этого вывода. Все эти психические факторы и склонности, объединяясь в психике человека, делают его неудержимым и опасным агрессором. Привлечение новых фактов позволит расширить эту концепцию. Очень важно понимать, что ревность -это только последствие   изначальной позиции человека- неуверенности в себе,собственной малоценности.  А также чувство обиды, нарастающее от повторяющэмоциональной реакции на партнёра, при этом мы же понимаем, что если есть какие-то тёплые, нежные чувства во взаимоотношениях, чем больше становится этих негативных эмоций, тем больше появляется каких-то недовольство между людьми, и соответственно, это приводит к тому, что в один прекрасный момент, недовольств накапливается гораздо больше, чем чувств. Существует закономерность, что изначально, если в отношениях была ревность и у партнёра она длилась очень долгое время, то получается сама ревность возникала у человека на фоне того, что у него было сильное чувство любви к партнёру, соответственно чтобы избавиться от ревности ему пришлось опустошить чаши любви и тогда чаша верности также опустошилась, и в итоге появляется некая безразличие к партнёру. Поэтому ревность в отношениях и в целом во взаимопонимании, это очень важные элементы, главное, чтобы при этом во взаимоотношениях не было того, что партнёр у вас вызывают негативные эмоции. Если это начинается, и если это происходит, если вы чувствуете раздражительность, обиду, злость, чувство неуверенности, чувство униженности и чувство ненужности или ревности, вам стоит обратиться к психологу.